Оксана Акиньшина

Среди актрис своего поколения она стоит особняком: играет по собственным правилам и всегда говорит то, что думает. Как кинопроекты, так и мужчин она выбирает только по зову сердца. И те и другие, как правило, оказываются яркими.

В Оксане Акиньшиной трудно узнать известную актрису, когда она входит с улицы на съемочную площадку HELLO!. В джинсах, кедах и бейсболке она скорее похожа на хрупкую девочку-подростка. Бросает сумку и говорит кому-то в телефон: «Опять эти платья! Надоело уже, не могу». Неужели это еще одна капризная девушка, звезда, которая заставит понервничать визажиста, стилиста и фотографа?.. Но когда встречаешься с ее взглядом – твердым, уверенным, спокойным, то понимаешь: конечно, она будет сниматься. Конечно, она наденет все эти замечательные платья и юбки, которые так ей идут, но которые она не очень любит, войдет в кадр, улыбнется и на раз сыграет нам всю новогоднюю историю. Потом мы будем разговаривать, и станет окончательно ясно: Оксана осталась прежней, такой же дерзкой, независимой, ершистой, удивительно свободной в словах и мнениях. Когда-то 13-летняя девочка совсем недетской своей серьезностью «зацепила» Сергея Бодрова-младшего, и он привел ее в кино, подарив главную роль в фильме «Сестры». Кино не стало для нее профессией – стало образом жизни, возможностью делать то, что нравится, а когда разонравится, она с легкостью закроет за собой дверь. Наверное, поэтому Акиньшина совершенно игнорирует общепринятые в ее мире правила игры. Не снимается в сериалах, не участвует в ток-шоу, крайне редко дает интервью, на светские вечеринки ее не вытащишь. И роли она выбирает только такие, которые могут даже не увлечь, а зажечь. Акиньшина совершенно свободна от чужого мнения – это касается и ее личной жизни. Ей было всего 15, когда она стала жить с 29-летним Сергеем Шнуровым, лидером группы «Ленинград». Отношения их были тяжелым столкновением – влюбленные бесконечно ссорились и мирились. Оксана говорила в интервью, что ей нравятся подонки, – и в ее понимании это был комплимент. Спустя 5 лет отношения себя исчерпали, а этой осенью Оксана неожиданно вышла замуж, причем не за актера и музыканта, а за человека, который привык быть за кадром,– Дмитрия Литвинова, гендиректора компании Planeta Inform. Он, как и Шнур, тоже намного ее старше – ей неинтересно со сверстниками.

На этой неделе в прокат выходят «Стиляги» – давно ожидаемый мюзикл Валерия Тодоровского о молодежи начала 50-х, где у Оксаны одна из главных ролей. Новая работа актрисы и стала поводом для нашей встречи.

– Оксана, как тебе понравилось работать с Тодоровским?

– Валера, наверное, лучший режиссер, с которым я работала. Сейчас в этой профессии очень мало людей, которые знают, что они хотят, которым важно не самоутвердиться, а сделать хорошую картину. Которые не унижают актера, а умеют заставить его что-то почувствовать. Тодоровский как раз такой человек – ему сразу веришь.

– А как ты относишься к большинству фильмов, которые у нас сейчас снимают? К сериалам?

– Я сериалы вообще не смотрю, да и телевизор тоже. У меня начинает болеть голова от него через пять минут. А с кино у нас сейчас полная засада – 99 процентов фильмов смотреть невозможно, да я этого ни за что и не стала бы делать.

– Откуда же ты знаешь, что все так плохо, если не смотришь?

– Мы ведь едим фаст-фуд, всякие гамбургеры, и нам они нравятся, хотя в них куча всякой гадости. Но если бы мы работали на кухне, мы бы эти котлеты никогда не ели. Так и с кино: я на киношной кухне, я знаю, как и из чего все это готовят. Поэтому я не так уж часто снимаюсь – мне не нравятся ни сценарии, ни режиссеры.

– Актерская профессия сейчас тесно связана с шоу-бизнесом. А ты как-то в сторонке стоишь от всего этого, не светишься…

– А зачем? Я не участвую в гонке за пиаром, рейтингом – я совсем не для этого в кино снимаюсь. Мне неинтересно кататься на коньках перед публикой, и чтобы фоном кричала Настя Заворотнюк. Неинтересно торчать в телевизоре, на тусовки ходить.  Я ни с кем из этих людей не общаюсь – у меня ничего нет с ними общего. Ну, Диму Билана я видела один раз в кафе, и он даже улыбнулся мне. (Смеется.) Свое личное время я лучше проведу с близкими друзьями, с семьей.

– Вот мы и подошли к этому вопросу. Ты в сентябре вышла замуж. Почему тайно?

– Да совершенно не тайно! Если я вышла замуж не для газет и журналов, не приглашала фотографов и телевидение, у нас сразу считается, что тайно…

– Но ведь в загсе даже родителей ваших не было.

– Потому что мы пошли вдвоем и расписались. Это же наш день, а не родителей или каких-то других людей. С родными необязательно встречаться в так называемой торжественной обстановке – во Дворце бракосочетаний, когда тетенька компьютерным голосом зачитывает «приговор». Можно отпраздновать свадьбу где угодно – например, в Гоа на пляже.

– Получается, вы ее до сих пор еще не отпраздновали?

– Нет еще. Но если будет настроение, обязательно отпразднуем в каком-нибудь экзотическом месте.

– Про твое знакомство с Дмитрием много писали: вы встретились летом на «Кинотавре» и сразу стали жить в одном номере. Ты в него первой влюбилась или он в тебя?

– (Смеется.) Какие все осведомленные! Ну, как-то одновременно все это у нас произошло. Мы действительно встретились в Сочи на «Кинотавре» и с того момента практически не расставались. Я приехала к Диме в Москву, потом он ко мне в Петербург, а теперь я окончательно переехала в Москву.

– Ты этому рада?

– Я не люблю Москву. Я к ней уже привыкла, конечно, но не испытываю никакой радости от этого города. Меня здесь все раздражает: пробки, люди… Я хочу сейчас поехать в Питер и там подуспокоиться, а то здесь я превратилась в колючего ежика. В Москве такая энергетика – она все из тебя высасывает.

– А как ты ощущаешь себя в роли жены?

– Ой, сложно. Мне вообще очень непросто жить с кем-то. Мы с Димой – два свободных человека по натуре, два лидера. Поэтому мы в бесконечной борьбе находимся.

– Дима ведь гораздо старше тебя. Он пытается тебя под себя подстроить?

– Пытается, конечно, но при этом прекрасно понимает, что, если я стану податливой и мягкой, это будет уже не нужно ни мне, ни ему. Все-таки мы человека любим за то, какой он есть. Как все обычно происходит? Мы встречаем человека, начинаем с ним отношения, влюбляемся, а потом почему-то решаем, что надо его изменить. Он тогда будет еще лучше, и мы полюбим его еще больше. Но это неправильно, это все чушь.

– У вас с Димой конфликты только из-за серьезных вопросов возникают или на почве мелочей тоже? Например, какой зубной пастой пользоваться?

– У нас у каждого своя зубная паста. Мне не нравится его паста, а ему – моя, со вкусом кока-колы. (Смеется.) Со мной вообще можно ссориться из-за всего, потому что я слишком негативный человек. У меня бывает и беспричинный гнев, я могу посуду бить, а если жалко посуды, то что-нибудь другое. А Дима – позитивный, веселый, светлый человек, очень спокойный. Хотя со мной любой человек выйдет из равновесия в какой-то момент: у меня чудовищный характер. (Смеется.)

– Как твои родители приняли Диму?

– Мама его очень любит, а с папой они не знакомы. Просто я сейчас нахожусь в долгоиграющей ссоре с папой: у нас была конфликтная ситуация, после которой никто не хочет уступать другому. Мне теперь даже весело: интересно, кто победит. Изначально это было не вполне серьезно, но оба пошли на принцип. А чем больше времени проходит, тем труднее сделать какой-то шаг.

– Ну, смотри: ты упряма, характер у тебя не сахар. За что тебя муж любит?

– Ой, не знаю, за что он меня любит. Надо у него спросить. Мне кажется, меня любить нельзя… (Смеется.) Наверное, за то, что я – настоящая. Я всегда говорю то, что думаю. С Димой у нас абсолютно честные отношения: мы говорим друг другу правду, даже если это обидно. Потому что даже самая маленькая закрытость растет и постепенно отдаляет людей друг от друга.

– А если Дима, допустим, по глупости тебе изменил, что тогда? Ты ведь за честность?

– Все-таки я надеюсь, что ему хватит мудрости мне об этом не сказать. А насчет честности… Видимо, есть какие-то вещи, о которых все же стоит умалчивать.

– По-твоему, измена может разрушить отношения?

– Наверное, с ней можно жить, но она обязательно разрушает одно маленькое звено в цепочке. Цепочка становится непрочной: ее можно спаивать, склеивать, но она все равно в какой-то момент цепляется и рвется.

– Ты однажды сказала в интервью, что когда ты рассталась с Сергеем Шнуровым, то стала другим человеком. В чем это выражается?

– Я стала самой собой наконец-то. Он очень сильный человек, и в тот момент, когда я тоже стала сильнее, оказалось, что мы не можем существовать вместе. Мы в один день это поняли, поэтому разрыв сам собой произошел.

– Тяжело было?

– Да нет. Это было естественно, и мы это быстро пережили.

– Ты еще говорила, что есть два типа мужчин: одни – для безумной страсти, а другие – для долгой жизни. Получается, Дима – для жизни?

– Я пока не поняла, для чего он. Если бы мы остались просто любовниками, я, наверное, решила бы, что он для страсти. А сейчас я уже вроде бы жена… Для меня вот это замужество на самом деле очень стрессовый эксперимент. Мне хочется быть спокойной и гармоничной, но у меня не получается: мне все время кажется, что надо что-то делать. Для себя, для кого-то еще. Надо строить какие-то планы, а я это ненавижу – всегда ненавидела. Я была гармоничной и спокойной до встречи с Димой – теперь я хочу достичь этого состояния с ним.

– Странно. Ведь обычно наоборот происходит: женщина ощущает отсутствие гармонии без мужчины, потом встречает его, и все сразу становится хорошо…

– Да, у меня все наоборот. Мне гораздо проще быть одной.

– О детях пока не думаешь?

– Думаю. Хочу детей. А что, сейчас кризис, прекрасное время, чтобы родить – работы ведь нет. (Смеется.)

– Кого хочешь, девочку или мальчика?

– Сына, наверное. Хотя, конечно же, я не против девочки. Кого Бог пошлет.

– Этот Новый год вы с Димой впервые встретите вместе. Как будете отмечать?

– Никак – я этот праздник не отмечаю и не люблю. У меня он с каким-то адом ассоциируется – с бесконечными пьянками, драками, вдобавок холодно, эти петарды ужасные... Я вообще терпеть не могу общепринятые праздники: можно ведь веселиться в любой день, а не тогда, когда мне сказал кто-то по телевизору, что сегодня нужно улыбаться.

– А как же подарки? Разве ты подарки не любишь?

– Я люблю, только когда их дарят просто так, а не потому, что так принято или чтобы загладить свою вину.

– А Дима тебе какие подарки делает?

– Вот сегодня принес цветы с утра.

– Просто так?

– (Смеется.) Не совсем просто так – загладил вину.

– А ты так умеешь? Признать свою ошибку, подойти и извиниться?

– Если я действительно не права, то подойду. Но это редко бывает – я ведь всегда права. (Смеется.)